(От моей книги "Калейдоскоп цивилизаций"
Перевод: Ярослава Полякова)
Акио Кавато

Конец эпохи великих мореплаваний

Немецкий язык даже в своей грамматике считается жестким и суровым. Но вечерние телевизионные новости звучат мягче американских, в них угадывается традиция интеллектуального познания. Если Америка – страна мачо, то Европа – мир утонченного индивидуализма, опирающегося на интеллект. Хотя последнее время и Америка, благодаря соблюдению «полит-корректности» стала более уравновешенным обществом.

Но Европа не всегда была такой как сейчас. Нынешние европейцы, выросшие в насыщенном обществе, считая, что Европа развилась до нынешнего уровня благодаря свободе и демократии в обществе, любят поучать развивающиеся страны. Однако мировая история, которую они учили, во многом искажена, в нее в достаточной мере не включены результаты последних исследований.

После разгрома германскими племенами западной римской империи Западная Европа долгое время оставалась отсталым районом, цивилизация греков и римлян сохранялась в Византийской империи, а потом в арабских странах. Центр мировой торговли находился скорее в Азии, где огромные территории занимали Китай и Индия. Европа того времени была земледельческим обществом и демократия, свобода, приватность и индивидуализм только начинали зарождаться в средневековых торговых городах.

Страны Западной Европы, пройдя через промышленную революцию, разными путями и на разной основе достигли нынешнего уровня. Вывоз золота и серебра с Американского материка, ограбление Азии, приток в города крестьян, оставшихся без земли, благодаря революции в сельском хозяйстве, урегулирование феодальных взаимоотношений в земельной области посредством окончательного установления прав на землю и имущество вообще, накопление капитала путем работорговли; можно отмечать все эти пути развития, но мне еще не попалось на глаза ни одного исследования систематизирующего эти предположения. В любом случае, нельзя не отметить, что естественным путем промышленная революция произошла только в Англии, но даже Англия смогла достичь такого развития благодаря новым рынкам сбыта, образовавшимся в колониях.

Итак, Европа начала свой путь к нынешнему развитию в 17-м веке. В то время продвинулась урбанизация обществ, уже появился средний класс, а утонченный этикет аристократии начал распространяться в обществе. Тут же берут свое начало приватность и индивидуализм. Значит, свобода, индивидуализм и демократия были в Европе не с самого начала. Все это постепенно распространялось вместе с экономическим развитием и сдвигами в обществе, устанавливалось путем кровавых революций. Европа не является прямым наследником цивилизаций Древней Греции и Рима. К тому же в противоположность к общепринятому мнению, и в Древней Греции и Риме, удивительным образом ощущается легкий налет Восточной автократии.
Когда я читаю европейские романы, то мне иногда кажется, что европейское общество, манеры общения людей, взгляд на вещи, все это достигло своего нынешнего уровня уже в конце 19-го века. В то время Европа уже составила свою идеальную модель человеческой жизни и, насколько я могу судить, после этого мало что изменилось. Как-то я остановился в дешевой гостинице на окраине Парижа, атмосфера, которую создавали окружающие звуки и разговоры, напоминала мне картины, описанные в романах столетней давности. Поэтому, после прочтения романов «Семья Тибо», «Волшебная гора», «В поисках утраченного времени» у меня не было чувства отчужденности, но я подумал, что Бальзак уже устарел, даже Стендаль, не говоря уже о Шекспире, определенно не современен.

Со времен эпохи великих мореплаваний, когда Васко да Гама открыл водный путь в Азию, а Колумб в Америку, Европа в течении пятисот лет господствовала в мировой цивилизации. Правда, эта эпоха колониализма закончилась после Второй Мировой Войны, но ее ликвидация далеко не завершена. Это не так бросалось в глаза из-за холодной войны, но пережитки колониализма на самом деле оставались крепко. При формировании международного общественного мнения англоязычные средства массовой информации играют преобладающую роль, в ограниченной группе стран сосредоточены финансовые ресурсы, сделки в первичном сырье, и даже сделки в области искусства.

Средняя Азия и Средний и ближний Восток, процветавший во времена шелкового пути, с началом эпохи великих мореплаваний на долгое время очутились в застое, и Индия до сих пор не может оправиться от потрясений приведших к последовательному разрушению хлопковой промышленности. А большинство развитых стран за последние двадцать лет было занято лишь поддержанием собственной экономики, прибегая то к девальвации своей валюты, то к расширению монопольных рынков для себя, то к раздуванию финансовых расходов. Далеко от выплаты компенсаций за грех колониализма, эти страны не гнушаются отобрать заветные плоды экономического развития бывших колоний, что именно пройзошло во время финансового кризися в Азии в 1997. Западные капиталы спекулировали на азиатских валютах и их быстрый отвод денег причинил обвал.

Исчезающая интеллектуальная Европа
Во времена моей молодости, служащий одной торговой компании, женившийся на европейке как то обронил: «Кавато-сан, Европа – это общество индивидуализма, рационализма и гуманизма. И Японии еще многому и многому стоит и них поучиться.» Этого человека уже не стало, но его слова всегда эхом отдаются в моей голове. С тех пор Европа и европейцы, которых я видел, во многом оправдали его слова, во многим нет; бесспорно одно - прекрасно было бы объединить в одном персоне американский свободный дух, европейский интеллект и японское чуткое восприятие красоты.

«Я не люблю Англию, но нет такой же свободной, и все же достигшей такого порядка страны. С самого детства англичан учат любить свою свободу и уважать чужую. Поэтому их свобода не отделима от долга.» Это слова из речи Нацумэ Сосэки, японского писателя «О моем индивидуализме», которую он произнес в 1915-м году в университете Гакусюин.

Но в это время и в Европе и в Японии и в Америке началось непонятное перерождение общества. Там, как ни кричи о свободе и интеллекте, похоже никого больше не интересует; у меня такое ощущение. Может быть из-за телевидения все стали импульсивными?

В это время начала меняться и культура Европы. Все жанры их искусства уже сложились и все эксперименты уже были завершены, искусство подверглось вторжению капитала и коммерциализма и стало скорее не средством самовыражения, а украшением повседневной жизни. Если искусство, как средство самовыражения, назвать «чистым искусством», а это продукт европейской цивилизации всего лишь последних двухсот лет, то современное искусство можно уподобить культуре Японии периода Эдо, или же культуре Западной Европы до 18-го века, когда сильно было прикладное искусство. В Германии, спустя десять лет после объединения, «чистая культура» социалистической поры осталась в Восточной части Берлина и в нынешней обстановке это привело к созданию чудесной смеси культур.

Если приехать спустя десять лет в Лондон, то на Пикадилли, как во Вьетнаме или Филиппинах, толпятся вело-такси, и что уж там сетовать на исчезновение духа чопорных английских джентльменов, здесь уже тяжело найти самих англичан. Беспорядочно разбросанные обрывки бумаг напоминают Америку. От универмага, звоня в звонок и раздувая щеки, с усилием нажимая на педали, отъезжает подрабатывающий на вело-такси студент, он везет парочку по ночному Лондону.

Краем глаза замечаю, что с другой стороны перекрестка приближаются «ночные бабочки», почему то сбившиеся в группку из десяти человек. Это отнюдь не отдает привкусом декаданса конца столетия; просто на удивление откровенная жизнерадостность.

Водитель такси как то сказал: «Мои дочери будто живут одним телефоном. Приходится платить огромные суммы. Современная молодежь носит кольца и в носу и в языке, одно это уже черезчур. Вы говорите сейчас стало много иммигрантов? Да. Но они компактно живут в одних местах. Там цены в супермаркетах ниже, моя жена и сама иногда ходит туда за покупками. Премьер Блэр мне в общем нравится, но я против войны. Теперь камеры слежения установили через каждый сто метров, полиция за всеми следит. Говорят – меры против терроризма.»

В гостинице, в зале, где проходит завтрак, на стене висит картина, где тянется ряд карет английских аристократов, окруженных охотничьими собаками. Это была пора расцвета английской империи. Многие англичане критиковали феодализм восточных самодержцев, но их жизнь мало чем отличалась. В то время где-то в тени процветающего Лондона существовали нищие районы и слой бедноты работающий прислугой. Из зала уходит старик, опираясь на трость. Еще тридцать лет назад подавляющее число гостей в этом месте были бы европейцами, вокруг этого старика витало бы облако весомости, но теперь его еле заметно среди азиатов и арабов, остановившихся в гостинице.

Заходишь в магазин – один из двух продавцов болтает по телефону, ассортимент товаров стал менее разнообразен, в книжных магазинах продаются только само собой разумеющиеся книги. Уже исчезла прежняя педантичная атмосфера интеллекта. Бетховен остался далеко позади, настала эпоха, когда люди могут понять тебя только если ты напеваешь рок и двигаешься ему в такт. Я не знаю плохо это или хорошо.

Монета в один фунт небольшая, но при этом увесистая, хотя края ее потерты, как в древние времена монеты обпиливали, делая их разной формы. Даже во Франции мусульманское население достигло 10%, так целая Европа становится многонациональной.
(конец)