(Из моей книги "Калейдоскоп цивилизаций"
Перевод: Ярослава Полякова) (написано в 2004)

Япония – это здорово

Самолет, летящий из Америки, приземляется в аэропорту Нарита и у меня будто камень падает с души. Возвращаясь из полной разными национальностями Америки, где невозможно идти по жизни не заявляя о себе во весь голос, Токийский аэропорт Нарита выглядит новым, безлюдным и чрезвычайно чистым, в нем чувствуется духовность Японии.

Но стоит зайти в туалет, как видишь бесцеремонно громко чихающего мужчину средних лет и этот «духовность» сразу же куда-то улетучивается.

Садись в электричку, то попадаешь в умиротворяющую атмосферу коллективизма, пропахшую писовым печением и мандарином Наверное настоящая глубокая духовность Японии находится где-то далеко.

Высокое и земное

Говорят, что японки уже со средней школы подаются проституции и, что они подвержены маниакальной зависимости от мобильного телефона. Но на мой взгляд студенты средних и старших классов, которых можно в изобилии увидеть на улицах, мало чем изменились от прошлого. Юная ученица объясняет кому-то дорогу и с робкой улыбкой продолжает свой путь, школьницы, сбившись в группку, с шутками идут на занятия. В универмаге по эскалатору сбегает девушка с янтарным загаром, ее волосы выкрашенные в золотистый цвет, тени на глазах фиолетового цвета, но от нее совсем не веет так свойственным многим европейцам сильный «я».

На улице в лучах жаркого солнца идет гламурная дама, качая свой зад. Не успеваю подумать, что ее летняя одежда выглядит словно нижнее белье, как слышно, что из маленького заведения с вывеской какого-то клуба, местные старушки хором затягивают старинную японскую балладу. Мир и спокойствие. Здесь перемешано все земное: новое и традиционное.

В банковском отделении средних лет мужчина, закончив все свои дела, звонит куда-то по мобильному телефону. Похоже он разговаривает со своей женой, но почему-то использует самый вежливый стиль; громким голосом он подробно отчитывается ей о всей процедуре оформления, которую он только что завершил. Около другого окошка облысевший, по виду очень добросовестный мужчина тщательно пересчитывает тревел- чеки и раскладывает их по номиналу. На губах молодой служащей, сидящей за стойкой, поблескивает прозрачная, чуть люминисцентная помада, девушка приветливо смотрит на посетителей. Ныне самая красивая в мире японская помада. Но все равно там используется коровий или даже свиной жир. Так же и суть человеческой жизни не изменилась с момента из возникновения.

Нынешние молодые мужчины стали намного разговорчивее. Они могут подробно, без остановки рассказывать о своей жизни, но их говор прозаичен и не передает никакого мнения и никакого смысла. Однажды в электричке я увидел одну молодую пару. Девушка была загорелой, в джинсовой юбке, с сумкой в руках, ногти пальцев ног были украшены пластиковыми штучками. Мужчина без умолку повестует о том, как он недавно сготовил себе что-то с морковью, о проблемах с интернетом, что из-за несчастного случая в метро опоздал на работу. Девушка только поддакивала, «Ах да, ну конечно.» И это понятно. Мальчик, словно телевидение, только «передает» бессмысленные фрагменты своей жизни, поэтому у девушки не возникает ни вопросов, ни мнения. Ей остается только кивать: «А-а, вот как.»

В электричке двое сидящих мужчин углубились в разговор. Один выглядит как заместитель директора какой-то компании, второй – как его подчиненный. Первый без остановки говорил звонким, режущим слух голосом.
- Да, что касается того случая, это наверно Судзуки вынес решение? Да и Танака наверняка поучаствовал?
- Но Танака-сан.....
- Да, вот так вот.
Затем оба помолчали. Заместитель директора в уме заново перестроил схему человеческих взаимоотношений в офисе и опять заговорил неприятным как будто птичьим голосом.

Подставить ножку непонравившемуся человеку – вечная картина. Это можно найти по всему миру где угодно и когда угодно. Но в Японии это принимает слишком неприятный вид.

Мы гордимся тем, что построили в Японии равноправное общество с высоким уровнем потребления, но в Азии этим уже никого не удивишь, более того, уже появляются страны, такие как Сингапур, которые могут оказаться впереди Японии. Уровень городского жилья еще недостаточно развит в Японии, английский язык стюардесс только становится все ломаней и ломаней. В супермаркете около станции на доске объявлений «Голос покупателей» приколоты письма с отзывами. «Когда ни приду, нет такого-то товара. Пожалуйста, лучше следите за ассортиментом.» «Упаковка с мясом опять была открыта. Гигиена из рук вон плоха. Сколько раз ни говорил, никаких улучшений. В следующий раз непременно обращусь в санитарное учреждение.» Похоже мы так привыкли к высокому уровню жизни, что стали требовать непомерного совершенства.

В последнее время в Токио возросло число таксистов абсолютно не знающих свой город. Раньше это было проблемой юношей, приехавших в Токио на заработки, а сейчас таксистами становятся люди, которые «на прошлой неделе уволились из офиса». Им можно сострадать, но когда садишься в душную, прокуренную машину, с ручной коробкой передач, где двигатель уже сильно изношен и постоянно чирикает, хочется от всего этого поскорее избежать.

В Японии, или вернее сказать даже в Японии, сосуществуют высокая и приземленная стороны жизни, более того, они переплетаются. Не то, что элита представляет собой утонченное и массы---вульгарное. Совершенно обычная женщина может сделать великолепные поделки, и в то же время руководитель какой-нибудь крупной школы традиционного вида культуры может вести себя как законченный мещанин. Здесь возвышенное и приземленное переплетаясь, образуют новые традиции.

Традиционные праздничные шествия, которые проходят по улицам современных городов, не вызывают уже никаких эмоций. Когда шествие со священным паланкином проходит вдоль аркад мелких магазинчиков и выходит на широкий проспект, на жаре разгара лета, священник со вздохом расстегивает белый воротник своего одеяния. Проспект вымощен красивенькой брусчаткой, праздничная процессия уже вяло тянется по этому абсолютно неорганическому покрытию. Древние праздники не соответствуют облику современных городов.

По этой причине, однажды, прилетев из Нарита в Нью-Йорк, на этот раз я наоборот, здесь чувствую удивительное успокоение, я сам удивляюсь. Видя из аэропорта имени Кеннеди небоскребы Манхеттена, я облегченно вздыхаю, будто вдали показались высотки Токио, и в глубине души понимаю: «Да, вот они, истоки современной культуры Японии.»

Хотя жизнь в Японии столь комфортабельна, подобно тому как покрашенные волосы молодежи раздражают и утомляют людей старшего поколения, традиции и современность приходят в противоречие и люди, сами того не подозревая, начинают чувствовать стресс. Может быть Америка не вызывает усталости, потому что они придерживаются только всего нового, и являются страной, породившей культуру современной Японии.

Но летним утром в Масачусецской деревне, читая роман Пруста, у меня вспоминалось свое детство, словно у героя этого романа вернулась вся память своего прошлого от крошки пропитанного чаем пирожного. Я вспоминаю ирисовую ванну, которую я принимал в детстве в грубом деревянном чане, вспоминаю запах ирисов, идущий от воды. Ирисы связаны в пучок и опущены в воду. Ослепительная синева этих цветов. В то время, среди этой бедной жизни, еще находила себе место изысканность.

Лето, я еду в горы Титибу, неподалеку от Токио. Легкая дымка будто связывает одну гору с другой, сквозь нее проглядывает бесконечный лес. В Японии тоже есть лесная глухомань, и даже это типичный японский пейзаж. Сумерки. Над горами и равниной собираются золотистые облака. Над влажными равнинами Японии часто висит дымка, но чуть размытые пейзажи полны умиротворения.

С возрастом, даже дипломаты начинают скучать по жизни в Японии. В молодости, японское общество вызывает чувство подавленности, здесь ранги событий и людей четко определены, нельзя отступить ни на шаг, много неписанных законов, которые трудно назвать рациональными, но с годами тебя начинают уважать, в глаза уже бросаются только положительные вещи, и отчаянно хочется вернуться. Ведь хотя дома в Японии все еще тесные, здесь можно жить такой же спокойной жизнью как и в Скандинавии.

Но каждый раз, когда я приезжаю в отпуск, Япония кажется мне другой. Когда я приезжаю из России, все Японцы кажутся мне удивительно мирными, я даже иногда думаю, что рано или поздно Японию обдерут до костей мировые «хищники». Однако, если я приезжаю из Америки, по сравнению с американскими городами забросанными бумажным сором, Япония кажется хорошо ухоженной, все друг на друга похожи, и душевная усталость исчезает.