(Мне кажется, что во всем мире уже не ценят гуманитарные ценности как свобода и образование. Такую тенденцию можно наблюдать даже в Западной Европе---костяк гуманитарных ценностей.
Ниже часть из моей книги "Калейдоскоп цивилизаций": перевод с японского: Ярослава Полякова)

На улицах Дании
– Туууууу, – засвистел гудок электровоза, и по-девичьи милое лицо проводницы блондинки скрылось за дверью купе. Ничем не омраченное, беззаботное лицо. Полное отсутствие сознания собственной красоты исключало возможность того, что она способна причинить кому-нибудь вред.　В Дании все кажется сошедшим со страниц сказок Андерсена.

В Оденсе, городе, где жил Андерсен, окна полуподвальных комнат открываются прямо на улицу, и зазевавшийся прохожий того и гляди может въехать в окно ботинком. В этом обществе царит спокойствие, человеку гарантированы жизнь и безопасность. Здесь, в отличие от Японии, люди не набрасываются на CD, DVD и цифровые фотоаппараты. В противоположность Японии и Америке здесь не любят бездушный свет люминесцентных ламп, отдавая предпочтение небольшим светильникам, освещающие лишь часть пространства полутемной комнаты.

Однако здесь силен дух интеллектуального поиска, люди очень интересуются политикой и явка на выборы неизменно превышает 80 %. Никто не гоняется за последними новинками, но компьютер и остальные необходимые вещи всегда под рукой. Северная Европа уже построила самое продвинутое в мире общество.

Вялое удовлетворение

Когда-то Дания была большой страной, она включала в себя Швецию, Норвегию и часть Германии, даже одна из английских правящих династий, была основана датскими викингами. Поэтому даже сейчас, датчане испытывают к англичанам те же чувства, что англичане испытывают к американцам – смотрят как на бывшего слугу, ставшего вдруг господином.

Что занимательно, большинство западноевропейских стран раньше имели территорию, гораздо большую, чем нынешняя и колонии. Прежде всего это касается Англии, Франции, Германии, Австрии, Италии и Испании, но то же самое можно сказать и о Голландии, Португалии, Швеции и даже Бельгии.

Во многих этих странах подспудно ощущается психологическая травма связанная с уменьшением их территории, и хотя периодически желание вспомнить о былом величии поднимает голову, обычные люди ведут там тихую, скромную, но при этом самую обеспеченную в мире жизнь.

Отец моей жены(датчанки) был начальником верфи, его квартира в сто пятьдесят квадратных метров окружена звуками церковных колоколов и зеленью уютного парка, в гостиной выстроились книжные полки, а на стенах развешаны картины, написанные дочерьми.

В доме было заведено, что после девяти никто не мог принимать душ, чтобы звук воды не мешал соседям. Жена, как и все европейки, рано отделилась от родителей и снимала комнату на высшем этаже.

С тех пор прошло тридцать лет, правила стили не такими жесткими и молодожены, живущие по соседству, по поздней ночи слушают шумный рок, стуча ногами по полу бегают дети.

Западных европейцев часто считают заносчивыми, но стиль их жизни гуманистичен. Они рационально смотрят на веши, но это не делает общество скучным, любовь к семье и друзьям становится в нем основой человеческих отношений.

Европа обладает великолепной культурой - предметом гордости большинства европейцев, хотя многие простые люди уже не так хорошо знают свою культуру и историю. В Париже, например, люди конечно же не делают ежедневные покупки на Елисейских полях, под линиями наземного метро разбиты многочисленные рынки под открытым небом, где продают свежие овощи. В Германии также еще со средних веков перед мэрией организовываются рынки под открытым небом, куда крестьяне каждое утро привозят овощи и фрукты. Крики продавцов зазывающих проходящих мимо покупателей как две капли воды похожи на японские овощные магазины.

В одном итальянском ресторане на окраине Лондона почему то висит трехцветный французский флаг, на стене приклеены две скромные черно-белые фотографии принцессы Дианы, висят гравюры сценок из средневековой жизни, банкноты со всего мира, внутри звучит тоскливая музыка начала двадцатого века. Может быть эта атмосфера, царящая на окраинах больших городов и есть настоящее лицо Европы?

Большая часть Европы вплоть до Второй мировой войны жила в крайней бедности. Это легко можно понять из кинематографических хроник тех лет, еще двадцать лет назад жизнь в деревнях Франции коренным образом отличалась от жизни в Париже. В Дании также долгое время не было центрального отопления, в детские годы моей жены они часто разжигали печь, электрических холодильников тоже не было.

В Дании не выпускают автомобилей и электроприборов, но с помощью последних технологий и выдающегося сельскохозяйственного производства датчане смогли построить комфортабельное общество. Без российской революции и потрясений от репрессий, но при поддержании свободы и индивидуализма здесь уже построено социалистическое общество.

С другой стороны, родственница, которая уже двадцать пять лет работает медсестрой, говорит: «Очень скучно. Скучно. Мое место в обществе как-будто предъопределено и нет никаких изменений. Советуешь уже видьмо тупеющему старику лечение, а он ни в какую, только отмахиваются: «Со мной все в порядке. Самочувствие замечательное.» Вот когда я работала добровольцем в Африке было действительно интересно.»
Десять лет спустя приезжаю в Стокгольм, где я когда-то работал, не видно ни малейших изменений, только на углах домов появились трещины и грязь, такое ощущение, что все здесь постепенно накрывает тень дряхлости.

Посольские водители были юнцами, только что вышедшими из университетов, прошло уже десять лет, а они все такие же. Шустрый председатель небольшой общественной организации тоже ничуть не изменился, все они еще молоды, но уже беспокоятся о пенсии, вместо американской суровой конкуренции здесь жестокая стабильность.

Мой датский родственник студент как то спросил меня: «Студенты в Японии тоже совсем не занимаются? И в Дании хоть и занимаются, похоже, что в этом толка не видят, делят все только на черное и белое, совсем одичали.»

К слову говоря, мне кажется, что здесь многое, вплоть до товаров в магазинах стало грубым, дешевым. И одежда и продукты стали более американскими, или, может быть, для того чтобы снизить цены было снижено качество. В музыкальном магазине Оденсе в прошлом году окончательно исчез отдел классической музыки.

Дания также не избежала участи стать многонациональной страной. Европейские страны часто называют национальными государствами или странами с монолитными нациями, но на самом деле у всех людей форма лица, цвет волос и глаз отличаются, поэтому трудно назвать какой бы то ни было народ монолитным.

То же самое и в Дании - эскимосы Гренландии такие же равноправные граждане Дании. Недавно в зале выдачи багажа в аэропорту Копенгагена я обратил внимание, что среди пассажиров вокруг меня только половина датчане, остальные – арабы, турки, люди с темным оттенком кожи, обедневшие выходцы из Восточной Европы, а также белые из Латинской Америки с чайного цвета волосами. И в тихом Оденсе, расположенном далеко от столицы, теперь около десяти процентов населения – выходцы из других стран.

Таким образом даже Дания начала меняться. Раньше, чтобы пересечь пролив между Копенгагеном и Оденсе приходилось около часа плыть через пролив на пароме, теперь же построены тоннели и мосты, новый дизельный поезд с огромной скоростью несется к цели.

Здание вокзала Оденсе выстроено совсем недавно, внутри ничем не отличающегося от остальных оранжевого здания располагаются американские многозальные кинотеатры, в залах разбросан бумажный мусор. А старое, сложенное из кирпича, уютное здание бывшей станции, где однажды кипела жизнь, и происходили многие романы, одиноко стоит рядом.

Приближаешься к Копенгагену и тут меня обгоняет старый поезд с нарисованными на боку велосипедами, он такой же как и тридцать лет назад, вот только сейчас выглядит уставшим. По-европейски рациональный, выкрашенный в цвет карамелек поезд, куда можно войти с велосипедом. Сразу после войны, в Токио все поезда государственных железных дорог были такого цвета, меня, ребенка в то время, удивлял этот цвет, ни красный, ни белый или желтый, цвет которого не было не в одном наборе красок. Наверное он был заимствован из Европы. И в Японии и в Европе во время послевоенного восстановления ходили поезда этого странного цвета карамелек.
(Продолжение следует.)