(Из моей книги "Калейдоскоп цивилизаций"
Перевод: Ярослава Полякова)

От блеска до нищеты
Выходцев из каких только стран нет среди американских таксистов, их всегда интересно послушать. Вот слова таксиста сомалийца: «Я приехал в Америку в восьмидесятых годах. Думал, что подучусь здесь, а потом вернусь домой и устроюсь на работу. Но в жизни все всегда не так как хочешь. Родились дети, одному восемь, другому шесть. Они ничего кроме Америки не знают. Я уж думаю, что лучше было бы и не приезжать сюда, а для детей это родина. Сомали – мусульманская страна. Второй язык там арабский. Я до сих пор, как только подходит время молитвы, останавливаю машину и молюсь.»

А таксист выходец из Марокко, Северной Африки говорил: «После 11-го сентября пассажиров из аэропорта мало, теперь каждый день надо работать по двенадцать шестнадцать часов. Тут на днях один друг возвращался утром после работы, заснул за рулем, врезался в грузовик и умер. Как мне Америка? Я думаю, что американцы, ну, они думают только о том как заработать. Моя жена – американка. Так она своей матери звонит только раз в месяц. Бессердечная. Нашим детям всегда говорим: «Будете плохо учиться, станете таксистами, как отец», поэтому они и наркотиков не употребляют. Принесут хорошие отметки, то я куплю им новые программы для компьютера. Когда они закончат университет, мы с женой, а ей тоже нравится Марокко, купим там домик и уедем туда жить. Там всегда рядом будут семья и родственники.»

Вот рассказ чернокожего, приехавшего из Гаити двенадцать лет назад.
- Во всем мире нет места лучше Гаити. Вот только политики – наша беда. Есть ли у меня здесь дом? В этой стране тебе ничего не дадут иметь. Все налогами обложено. В Японии наверное все богачи? Только предприятия? Да, везде все одинаково. Хорошо только маленькому, маленькому количеству людей.»

А вот слова китайца под пятьдесят, приехавшего в Америку из Филиппин двадцать лет назад.
- Жена тоже китаянка. Четверо детей, все талантливые. Получили стипендии в Бостонском колледже и Университете Джорджтауна. Один выучил полититологию, в телестанции работает. Другой специалист по обучению детей-инвалидов. Я долго работал водителем в ООН или в Генеральных консульствах. Но где бы я ни жил, я считаю себя китайцем. И дети мои тоже. Но пройдет еще много времени, пока мы сможем переехать в Китай. Там конечно становится лучше, но пока все таки не достаточно.»

Как-то через год я опять встретил прежнего марокканца.
- Эти китайцы, и те, кто долго здесь живут, и те, кто приехали в командировку, все считают себя самыми выдающимися в мире. А спят по несколько человек в комнате! Да они такие сильные, только потому, что их много.»

Белые тоже все живут по разному. Президенты банков зарабатывают по четыре пять миллионов долларов в год. Многие из них вдвоем с женами живут в огромных загородных домах в шикарных районах и иногда устраивают скромные и скучноватые вечеринки с соседями и сослуживцами. В такие районы попадаешь как в мир для белых.

Однажды в одном из ночных клубов Бостона, представители финансовых кругов устроили любительский спектакль на благотворительной вечеринке. Здесь также был мир белых. Изысканная женщина, у которой веет грустью после развода с известным политиком, играет на рояле произведение Дебюсси, директор банка, денди с манерами профессионального актера, поет вместе с хором, возвращается к столу и его сразу же окружают красотки. Двое уже не молодых сыновей теперь уже покойного председателя Нижней палаты Конгресса в комическом ключе воют хард-рок и зал взрывается смехом. Здесь все знакомы друг с другом, только директор театра, похоже случайно попав сюда, робко пытается заговорить с потенциальными спонсорами.

К слову об американцах, в прошлом от их исходила какая-то безграничная энергия, а здесь все настойчиво вежливые, даже складывается ощущение, что все друг перед другом заискивают. От присутствующих даже веет каким то пафосом, и их одежды не очень изысканы. Кожа на открытых спинах женщин неровная, совсем как у обычных людей. Но как только на сцену поднимается чернокожий, в зале повисает напряженное молчание, хотя это интеллигентный, безобидный человек.

Как-то раз я попал на банкет по случаю награждения людей, внесших вклад в «адаптацию иммигрантов в общество». Стояло несколько столов, за которыми шумно веселились награжденные с семьями и друзьями. И вот когда все уже изрядно устали от похожих друг на друга благодарственных речей, которые произносили двенадцать человек, получивших награды, на сцену поднялся и запел хор политиков-барбозов ирландского происхождения «Бэй Стэцмен».

Все они были в белых рубашках и красных брюках с такого же цвета подтяжками. В таком наряде ирландцы-старожилы как-будто приветствуют в Бостоне вновь прибывших. Ирландцы, в большом количестве перебравшиеся из-за голода в XIX веке в Америку, пройдя через множество трудностей, приобрели в этой стране огромное влияние. Сейчас четыре миллиона ирландцев в самой Ирландии и сорок пять миллионов ирландцев в Америке. И экономика в собственной Ирландии сейчас в таком подъеме. Так некогда вытесненные германцами и норманнами с материка на маленький остров кельты, опираясь на мощь Америки, вернулись на мировое поприще.

На улице идущей мимо Гарварда белый мужчина, в толстой куртке, попрошайничает, написав на бумаге: «Помогите бездомному. Я чистоплотный, алкоголь не употребляю.» Действительно, жизнь белых от крайности до крайности. Легкая жизнь для них больше и не будет.