.(От моей книги "Калейдоскоп цивилизаций", 2003 года
Перевод: Ярослава Полякова)
Акио Кавато
В Камергерском переулке, напротив Московского Художественного театра, простирается модный променад: с наступлением лета, на мощенной мостовой, вставляют столики под открытым небом рестораны и кафе, мимо проходят одетые по последней моде парочки и молодежь в джинсах – почти что картинка из западной жизни.

Здесь же располагается кафе «Дзэн». Интерьер в спокойных чайно-коричневых цветах, казалось бы в беспорядке разбросанные круглые столики и по четыре стула к каждому. Атмосфера шика, доступные цены и вкусный кофе и пирожные сделали это кафе модным местом среди московской интеллигенции.

Интеллектуалы, интеллигенция, мыслители..... . В Японии, с ослаблением влияния идей марксизма, кажется, что все и каждый почему то вдруг стали «экономистами», а «интеллигенты» все будто бы исчезли; такие люди остались естественно в Европе и немного в Америке.

В России слово интеллигенция имеет почти фатальное звучание. Класс интеллигенции, представителями которого стали чиновники, врачи и преподаватели впервые появился в восемнадцатом веке, когда Петр Великий начал перестройку общества, где до тех пор существовали только три класса: аристократия, духовенство и крестьянство, и создал мощное государство.

Эти люди, идущие во главе петровской европеизации, лучше владели французским языком, чем русским, кстати как это ни странно русский язык был признан равноправным в литературе впервые благодаря великому русскому поэту Пушкину, западная культура также процветала в балете Большого театра, музыке и литературе.

Но за пределами домов интеллигенции простирался поистине огромный мир крепостных и городской бедноты, не имеющий ничего общего с европейской культурой.

Русская интеллигенция, стремящаяся к европейской свободе, была зажата в тиски российской действительностью и давлением властей и им ничего не оставалось, как стать революционерами или запереться от мира, признав себя «лишними людьми».

В «Вишневом саду», автор, среди переплетений чувств действующих лиц, с пафосом изображает печальный процесс продажи вот такими «лишними людьми» родового имения разбогатевшему потомку крепостных. Поэтому автор назвал эту пьесу комедией.

С приходом советской власти, интеллигенцию начали рассматривать как врага пролетариата. Ее унижали более низкой зарплатой, чем у рабочих, расстреливали по анонимным доносам.

После смерти Сталина интеллигенция вернула себе былое положение, но неизменным осталось одно – ее не рассматривали, как силу, способную реформировать общество. Они от нечего делать много читали книги, а по вечерам, на кухнях, вели бесконечные разговоры с близкими друзьями, доверяя им самые сокровенные мечты. Обмолвись они хоть одним неосторожным словом с просто «знакомыми», донос в КГБ был фактически закономерен. Тем не менее интеллигенция гордилась, тем кто она есть, было что-то даже вроде ордена «московскому интеллигенту в третьем поколении».

Поэтому та интеллигенция и приветствовала перестройку Горбачева. Они думали, что благодаря этому получат свободу по-заподному и возможность без проблем покупать Мерседесы и технику SONY, и в поспешной погоне своей мечты пересели от Горбачева на Ельцина и, очертя голову, бросились в осуществление реформ; все сбережения людей за одну ночь превратились в ничто и они получили «голодную свободу».

Поделом интеллигенции, которая пренебрегала правилам экономики и не заботилась о простом народе. Но в любой стране элита и интеллигенция в конечном итоге заботятся только о себе. Обвинять в этом только россиян было бы несправедливо.

Сейчас интеллигенция в России еще находится в трудном положении. Раньше, даже самое незначительное произведение могло дойти до людей через Союз писателей, Союз художников или Союз кинематографистов, теперь же писатели вынуждены сами искать себе спонсоров, или же писать на потребу толпе детективы и эротические рассказы. Не является ли более затруднительным то, что они не знают о чем и как писать?

Правила и ограничения и есть матерью искусства. Во времена СССР притеснения и репрессии порождали своеобразный крик души, который и предавал силу произведениям. Сейчас же сколько ни критикуй общество, слова просто исчезают в пустоте, никому нет до этого дела и ничто не меняется.

К тому же если подробно описать нынешнее положение в стране, то все воспримут это как вздохи о развалившейся стране. Они кажется еще не осмыслили в достаточной мере то, что страна развалилась прямо на их глазах. Писатель Виктор Ерофеев однажды сказал мне: «Я еще не знаю кто есть я. Поэтому пока не хочу касаться проблем России.»

В среде русской интеллигенции ощущается усталость и раздражение, хотя может быть, что через десять лет общество станет таким же утилитарным как в Америке и Японии, пропадет необходимость изучать ненужные предметы, а вместе с ней исчезнет и само понятие интеллигенции.

Но пока ожидания и мечты российской интеллигенции были преданы. Идеи революции были преданы, а все богатство перешло к той или другой элите, или лучше сказать, все та же элита просто перешла на новые места.

Сейчас, когда Россия ослабла, уже мало кого интересуют разговоры о мировой политике, в мире интеллигенции царит атмосфера исчезновения мощи, воли да и всей «сверх-державности». Поэтому неудивительно ,что когда-нибудь они вы дут из терпения и выдут на улицы с антизападными лозунгами. Ведь они еще четко помнят советские песни своей молодости и хотя в полушутке поют их на застольях.

Культура возвращается

Как-то днем я случайно взглянул в окно и увидел, что воробей на залитой солнцем крыше, изрядно растолстел, стал совсем круглым. Во времена СССР и в период потрясений девяностых годов воробьи были жалкими и костлявыми, неужели и к ним пришло общество массового потребления?

Так же и деятели культуры, которые в девяностые годы бегали в поисках спонсоров, в замен правительства, теперь устраивают огромные мероприятия на деньги какой-нибудь нефтяной компании или банка.

В концертном зале имени Чайковского скрипачка Гринденко исполняет новую ораторию в декорациях, созданных с использованием всех достижений современного искусства, в храме Христа Спасителя, на восстановление которого мэр Лужков затратил около двухсот миллионов долларов, оркестр под руководством Гергиева играет концерт современной музыки Губайдулина. Бывший дипломат Гришко, создавший мировой брэнд по пошиву балетных тапочек и костюмов, на собственные деньги развивает современный балет.

Недалеко от отеля Балчуг Кемпински, в клубе, устроенном в реконструированном здании складов, музыкант Дмитриев(Он к большому сожалению скончался несколько лет от этого), известный своей белой бородкой, почти каждый вечер устраивает концерты мировой этнической и авангардной музыки, они всегда полны молодежи и интеллигенции. Поблизости от консерватории, в баре «Гнездо глухаря» барды, почти как парижский шансонье поют под переборы струн. Этот бар, где на голубых стенах сияют звезды всегда полон посетителями.

Я думал, что русские песни под гитару, полные грусти, пафоса и юмора, окончательно исчезли за годы потрясений и перемен, но россияне очень любят стихи и романтические мелодии и как только обстановка стабилизировалась, эти песни появились вновь. Русский язык имеет великолепное звучание, многие люди обладают богатым воображением и пишут стихи и песни. Некоторые издательства считают, что в нынешнюю суровую эпоху стихи не будут хорошо продаваться, но тут и там проходят стихотворные вечера.

Но возрождение культуры только началось. До тех пор пока россияне не осознают смысл эпохи, в которой они живут, будут повторяться различные эксперименты. Дизайн интерьеров сейчас очень популярен, выпускаются даже специализированные журналы, но один дизайнер как то жаловался мне: «Моя мечта – создать изысканный интерьер в японском стиле, но приходят нувориши и хотят, чтобы я спланировал им интерьер в стиле римских или греческих аристократов, или дворцов фараонов.»

Сейчас эпоха, когда деньги, брильянты и мерседесы стали атрибутами статуса и еще много времени потребуется, пока люди смогут видеть красоту в простоте. Но ведь людям искусства надо на что-то жить. Когда они собираются вместе, то зачастую ведут не серьезные разговоры о культуре, а поднимают обывательские темы.

Один молодой писатель начал было: «Я взял себе за правило каждый день думать, что я счастлив. Так меня учил мой учитель из Кореи.», и вдруг меняет тему разговора: «А вот вчера упал индекс Доу Джонс. Так же как перед войной, похоже опять будет кризис».

Тут сбоку один бывший переводчик, известный своим стилем, подражающим писателям девятнадцатого, добавляет: «С каких это пор россиян начал волновать Доу Джонс? Кстати, я накопил деньги на дом. Не знаешь хорошего адвоката по авторским правам? Говорят, что дочь г-на N хороший адвокат, правда?»
(написано в 2002 году)