(Из моей книги "Калейдоскоп цивилизаций"
Перевод Ярослава Полякова)

Поднимаешься из кафе по лестнице наверх и сразу попадаешь в небольшой книжный магазин, резко отличающийся от остальных магазинов в городе, наполненных книгами о Гарри Поттере, детективами и порнографическими романами.

Полки здесь до самого потолка заставлены серьезной литературой, философскими трудами, книгами по восточным религиям. Среди переводов японских танка и хайку в ряд стоят книги популярного в последнее время Харуки Мураками.

Он находится на гребне волны бума японской литературы, охватившем Москву. Я точно не знаю почему Япония вдруг стала настолько популярна, может быть из-за моды на все красивое.

Конечно, если хорошенько подумать, причину вполне можно найти. Например поиск новой системы ценностей после развала СССР. Или же то, что и в Америке и в Европе, японская культура также очень популярна и россияне, которые так часто стали выезжать за границу, увидев это, стали считать ее чем то вроде атрибута высокого статуса.

Однако на самом деле, благодаря выдающимся переводчикам и журналистам японская литература и достижения науки и технологии широко известны еще со времен Советского Союза. В семидесятых годах, российская интеллигенция обсуждала работы Акутагава Рюноске, Абэ Кобо и Оэ Кэндзабуро.

Когда-то японские писатели «пролетарской школы» презирали Акутагава, считая его творчество буржуазным, но по иронии судьбы именно он стал чрезвычайно популярен в основной коммунистической стране – СССР.

Однако, какой бы ни была причина, японская культура действительно заслуживает подобный интерес. Это не значит, что каждый из моих соотечественников обладает отточенным чувством прекрасного, глубокой духовностью, мы просто живем в домах, построенных плотниками, используем вещи, созданные профессиональными дизайнерами.

Если же взглянуть на холодный свет люминисцентных ламп, пешеходные мосты над автодорогами , на полы, покрытые линолеумом, становится понятно что мы так до конца и не смогли овладеть европейским чувством прекрасного, но стоит только обратиться к иероглифам, то в отличие от упрощенных и во многом превратившиеся скорее в обычные символы китайских, японские иероглифы не потеряли своей красоты, глубокой сути помогающей пониманию смысла и магии.

Сравнивая изделия прикладного искусства с предметами искусства Китая, имеющего одинаковые традиции, японские-то отличаются лаконичностью и ,и сделаны очень тщательно и с большим вкусом.

В экономическом плане, период Эдо в Японии соответствует экономике абсолютизма в Западной европе. В то время на основе сельского хозяйства развивалась торговля по всей Японии и привела к процветанию городской культуры.

И можно было бы сказать, что в крупных городах даже формировалось своего рода гражданское общество, хотя без индустриальной революции. Даже выпускали газеты в примитивном виде.

Вещи, произведенные в Японии в то время, и сейчас хранятся за границей, как предметы, обладающие особой ценностью. В Японии никогда не было традиции создания музеев и предметы прикладного искусства зачастую по дешевке продавались иностранцам или же просто выбрасывались, сжигались.

Сохранились они пожалуй только в Америке в музее Пибоди, или в музее Лейдена в Голландии, но если взглянуть на них можно легко понять, что хотя в Японии и не было музеев, повседневная жизнь людей того времени была окружена предметами искусства, что все от курительных наборов до вывесок мелких магазинов было произведениями искусства, созданными руками мастеров.

Не улавливают ли русские, а также американцы и европейцы в японской культуре особое успокоение, являющееся признаком высокоразвитой цивилизации, но так трудно достижимое во времена свирепой конкуренции капитализма.

В Америке культура Японии широко представлена прежде всего самыми простыми для понимания вещами, такими как блюда теппанъяки или сукияки и крайне мало людей, интересующихся не внешней, просто любопытной стороной культуры, а глубоким ее смыслом. В России же к культуре Японии относятся как к части мирового наследия.

Если попытаться выяснить что в культуре Японии является чисто японским, а что было заимствовано из Китая или Кореи, то я испытываю чувство неловкости, но именно Япония сохранила в наиболее совершенной форме стиль придворной музыки Гагаку и живопись тушью Суйбокуга.

Япония - не страна великих теоретиков или философов, она не дала человечеству способных изменить мир идей, но неоспоримо ее превосходство в чувстве прекрасного и в способе выражения эмоций, отраженном в Японских танка и хайку.

Русские чрезвычайно любят логику. Но при этом они полны эмоций и обладают острой интуицией. Федоров, Бердяев, Соловьев - в конце девятнадцатого, начале двадцатого века один за другим появлялись великие мыслители, но все они, искавшие «путь России», не выдвигали стройной теоретической концепции, все были скорее приверженцами религиозного мистицизма. Именно поэтому россияне инстинктивно ощущают в японской культуре что-то схожее с собственным мировоззрением.

И Япония и Россия приступили к промышленной революции с опозданием от Европы и Америки но, может быть, именно поэтому в их культуре осталось еще так много эмоционального. Ведь только в Японии и России до последнего времени в глубинке жили народные сказания.

В Западной европе также в средние века существовало бессчетное количество суеверий и мифов, появившихся в глубине густых лесов, и жизнь была полна магией и страстями, но в настоящее время европейцы живут будто бы в стерильном мире, наполненном исключительно словами и теориями.

Когда команда Горбачева выступила с призывом к демократизации СССР, европейцы считали, что страна, как и они изменилась в одну секунду. Если вспоминать экономические реформы Ельцина, многие западные экономисты поспешно предпологали, что «если снять все ограничения, то рынок сам заработает», и тем самым рыли могилу российской экономике.

В отличие от западных европейцев, почему то любящих пустые теоретические построения, русские и японцы все еще опознают хаотичную реальность?

Вернемся к разговору о Мураками. В России его романы настолько популярны, что в книжных магазинах они занимают лучшие места.

У меня, писателя, чьи труды не слишком хорошо распродаются, это даже вызывало ревность. Бывало даже я уходил из магазина, взяв одну из моих немногочисленных книг и переставив ее над груду книг Харуки Мураками.

Почему же только он настолько популярен? Наверное потому, что его труды охватили душу российской молодежи.

Россия и Япония - страны диаметрально противоположные в плане материального богатства, но в молодежной среде разница не так сильна. Молодые люди обеих стран покупают одинаковые CD, ходят на одни и те же фильмы, смотрят MTV и увлекаются брэйком.

Да и в материальном плане они живут в одинаковой среде. И если касаться их души, то здесь есть еще более похожие стороны. Сознают они это или нет, молодым людям скучно жить, сознавая невыносимую незначительность и бессмысленность своего существования, а говоря другими словами, жить не видя ценностей, заслуживающих того, чтобы в них верили. Полная бессмысленность.

«Хватит с нас СССР. КПСС нам тоже больше не нужен. С этим покончено. Но нам душно и в этом капитализме. Бизнес, компьютер, английский, бухгалтерия, вечная конкуренция – это и есть наша жизнь? Во времена СССР те, кто пресмыкался перед КГБ, поднялись на торговле и теперь еще и поучают нас. В конце концов, для чего же мы живем.» .

Наверное в душе у российской молодежи звучат именно такие слова. И следовательно к моей досаде романы Мураками пользуются славой.

Как я уже упоминал раньше, в одном заброшенном дворе возле Архангельской, недалеко от перекрестка дорог у Чистых Прудов, встречает посетителей своей неприветливой жестяной дверью ресторан «Петрович», открытый врачом психиатром и в тоже время любителем музыки. С его основателем я часто встречался, будучи очарован его открытым, приветливым характером, но кроме того, что он прославился своими сатирическими карикатурами в газете «Коммерсант» я не знал о нем никаких подробностей. Он появлялся каждую неделю на канале НТВ в сатирической передаче «ИтоГо», в роли врача психиатра в белом халате под именем «мозговед» и с либеральной позиции высмеивал болезни общества.

В то же время, использовав свой талант художника, он перестроил подвальное помещение в старом здании и открыл там ресторан «Петрович», стены которого украсил в виде китча навевающими воспоминания о СССР голыми водопроводными трубами или пластиковыми макетами истребителей. Здешняя кухня рангом выше, чем в литературном кафе О.Г.И., хотя цены не слишком рознятся, и сюда приходят деятели культуры, богема, бизнесмены – люди на одно, два поколения старше, чем посетители О.Г.И., одним словом, ресторан стал местом сбора тридцати, сорока, пятидесятилетних любителей свободы.
В «Петровиче», по имени героя карикатур даже у всех официантов и официанток отчество Петрович или Петровна. Этот психиатр большой любитель вечеринок и собирает своих друзей по каждому поводу, поэтому трудно сказать чем ресторан является для него бизнесом или все таки хобби.

Однажды там была устроена вечеринка по случаю выпуска тремя флагманами современной российской литературы и в то же время тремя друзьями, писателями Виктором Ерофеевым, Приговым и Сорокиным, книги под псевдонимом ЕПС – сложенными инициалами писателей.

Ерофеев, сын дипломата, тщательно всех поприветствовал, Пригов, который совмещает в себе и талант поэта и талант композитора, сверкая выпученными глазами, нараспев, в стиле напевов монгольских племен, продекламировал вступление к роману в стихах «Евгений Онегин»: «Евгениииииииий ий ий ий.......»; Сорокин, в котором не было видно ни тени того, что он прославился произведениями полными эротического гротеска, запинаясь, застенчиво произнес речь с трибуны. Затем мужчина в очках, представленный как бывший офицер КГБ поднялся на трибуну и поздравил всех следующими словами: «Я с самого начала следил за этими тремя и тем самым способствовал сохранению их талантов. Когда Сорокина, пьяного растянувщегося на дороге, я дал команду быстро его забрать в вытрезвитель, чтобы милиция не узнавала, что он безработный.»

Потом, во время непринужденной беседы, среди всеобщей толчеи, когда все буквально терлись друг о друга локтями, персоналии с телевидения, дизайнеры интерьеров, литературные критики, актеры, артисты эстрады беседовали, и среди них ходили растерянные иностранные дипломаты, явно не привыкшие к такой обстановке. В задней комнате за залитым столом сидели родственники и друзья Сорокина и он меня зазывает: «Спасибо, что ты пришел. Давай выпьем!» И тут появляется веселая дама лет тридцати в странной одежде, которую издали можно было принять за большую желтую птицу из «Улицы Сезам». Она, оказывается, широко известна как ведущая одного ночного телевизионного шоу.

После прочтения всего вышеизложенного у читателей может возникнуть законный вопрос: «Что же, действительно дипломат так бессмысленно проводит свои вечера?», но с другой стороны это требует много времени, душевных сил и языковых способностей. К тому же это происходит один два раза в месяц, а в любой стране важно встречаться с людьми, способными влиять на общественное мнение.

Конечно подобная богемная жизнь – привилегия россиян имеющих деньги или время, но даже просто смотря телевизор, многие россияне со средним достатком больше интересуются культурой и сатирой, чем политикой.

Может быть, наконец, обретя стабильность через десять лет потрясений они считают, что в области политики и экономики сколько ни спорь, вдруг, лучше ничего не станет и тут уж ничего не поделаешь.